Молча, почти не глядя друг на друга, оба разулись, закатали штаны и вошли в ледяную воду горной речки. Здесь было мелко, и течение было не очень сильным. Два здоровых мужика вполне могли устоять на ногах.

Полковник Согрин наклонился, зачерпнул воду, умыл лицо.

- Ты польешь меня? – спросил он Клишина.

Куртка, майка и косынка полетели на берег, и он остался голым по пояс.

- А не холодно, полковник?
- В самый раз.

Клишин тоже разделся. И после этого зачерпнул ладонями воду и начал лить ее на голову, плечи и спину полковника. Тело Согрина оставалось горячим, подполковник чувствовал это, массируя его плечи и грудь. И Клишину хотелось прикоснуться губами к коже полковника.

Вдруг Согрин озорно улыбнулся, опустил ладонь в воду и брызнул на Клишина. Командир «драконов» засмеялся в ответ и тоже брызнул на Согрина. В конце концов, полковник первым начал. Через несколько минут оба спецназовца были мокрыми с головы до ног.

- Кажется, мы подняли шум, - сказал Клишин, когда они выбрались на берег и отдышались. – Как думаешь, из части нас не видно?
- Из части – не видно. А вот из тех кустов очень даже видно. Особенно в прицел.
- Кому в нас оттуда целиться, полковник? Мы вчера тут все, что могли, зачистили. Теперь сюда долго не полезут.

Полковнику Согрину стало немного стыдно: взрослые мужики, а расшалились, как мальчишки. Видели бы их бойцы своих командиров! Хотя бойцы и не такое видали, а уж о «драконах» Клишина и говорить нечего.

Они здесь вдвоем, и можно говорить начистоту.

- Что, полковник, нравлюсь я тебе? – Клишин провел пальцем по ключице Согрина, и этот жест явно приглашал продолжить игру.
- Нравишься, - не стал лукавить полковник.

Согрин вздохнул с облегчением. Он боялся, что Клишин впадет в апатию из-за Лаврова. А он ничего. Шутит, заигрывает. И явно на что-то напрашивается. И знает, что получит все, что хочет. У спецназовцев только так: либо да, либо нет. Всякие игры хороши для женщин. А Лаврова они будут оплакивать потом, в отпуске. Выпьют не чокаясь. Клишин знает, что его заместитель, который столько лет с ним в огонь, в воду и в койку, будет похоронен со всеми почестями. Теперь это единственное, что для него могут сделать оставшиеся в живых товарищи. А здесь они на войне, некогда сопли разводить. Сегодня они живы, а завтра – как знать? И у них есть немного времени, чтобы сделать передышку. И этим временем надо воспользоваться по полной. Завтра – снова боевиков по лесам ловить.

Всего два дня назад полковник Согрин получил приказ задержать группу подполковника Клишина. Со спецназовцем может справиться только спецназовец, а с боевым «драконом» - пожалуй, только полковник Согрин. Но полковник сразу сообразил, что что-то там не чисто, и приказание выполнять не спешил. И немного погодя выяснилось, что задержать, а еще лучше уничтожить, следует других людей. Чем и занялись группы Согрина и Клишина. И за подполковника Лаврова заодно рассчитались.

Теперь операция завершена, и спецназовцы даже смогли выспаться. Со дня на день их должны отправить в отпуск. Согрин уже знал, что Слава Макаров снова объявился поблизости и уже успел куда-то утащить с собой Толю Сохно. Но ему теперь достанется подполковник Клишин. А Сохно всегда любил своего Макара. И Согрин всегда отпускал его. Если боевому товарищу понравился кто-то другой – у спецназовцев это не считается изменой. Главное – верность делу, а верность телу – это как получится.

Ходили слухи, что подполковник Клишин специально отбирал в «драконы» таких бойцов, которые в нужный момент готовы подставить товарищу не только плечо. И полковник Согрин был готов в это поверить.

- Нравлюсь – возьми! – Клишин отошел немного в сторону и протянул руки к Согрину.
- Возьму. Не сомневайся.

Согрин сделал выпад вперед – и Клишин лежит на камнях.

- Нехорошо дразнить старшего по званию!

Едва заметное движение Клишина – и Согрин лежит рядом.

- Уже пришел приказ о присвоении мне очередного звания!
- Что-то я пока его видел!

С такой шутливой перебранкой они катаются по земле, то прижимая друг друга к камням, то поддаваясь друг другу.

- Ну, раз ты еще не видел приказ… - Клишин перекатывается, тянет Согрина на себя и первым целует его в губы. Целует жестко, без нежности, и Согрин отвечает ему так же, и пьет этот поцелуй, будто измученный жаждой путник пьет воду из источника.

Согрин быстро перехватывает инициативу. Обхватывает руками мощный торс Клишина, погружает язык в его рот, встречая шутливое сопротивление языка подполковника. Командир «драконов» знает толк в поцелуях.

Потом – скользить губами по плечам, бицепсам, груди, целовать каждый шрам, татуировку дракона на плече. Клишин стонет, торопит полковника.

- Прямо здесь, на камнях – слабо?
- А вот и не слабо!

Клишин снова оказывается сверху и теперь покрывает поцелуями тело Согрина, покусывая зубами, оставляя отметины на коже, плотоядно рыча, кусает соски, проводит языком по животу. Он хочет полковника, и неважно, кто будет сверху. Он сходит с ума от запаха Согрина: нагретый камень, какая-то неизвестная горная трава, пот. И немного крови.

Больше сдерживаться невозможно. Клишин расстегивает ремень Согрина, ширинку, стаскивает с полковника штаны с трусами. Все равно все сушить. И тут же сам оказывается освобожденным от остатков одежды. Спецназовцы умеют быстро раздеваться и раздевать.

Согрин тоже не может ждать. Он слегка надавливает на голову Клишина, и подполковник сразу понимает, что от него требуется. И захватывает ртом член Согрина, такой огромный и твердый, и тут же вбирает его глубоко, почти в самое горло. Впрочем, Согрин ни минуты не сомневался в способностях боевых «драконов». Но полковник так сразу кончать не собирается. Он надеется получить больше.

Останавливает Клишина, подминает его под себя. Смачивает пальцы слюной, сразу двумя входит в подполковника. Тот явно не нуждается в долгой подготовке. Он уже выгибается навстречу Согрину, уже готов принять его в себя.

Согрин начал медленно, но настойчиво толкаться внутрь. Вошел до упора, остановился.

- Я могу долго. Выдержишь?
- Не вопрос.
- Пощады просить будешь?
- Ты первый будешь просить!

И схватка началась. Они двигались, хрипя, рыча, царапая и кусая друг друга до крови, несколько раз едва не довели друг друга до точки.

- Еще?
- Да!!!!
- Ты уверен?
- Да!!!! Твою мать!!!

Они не знали, что за ними наблюдают. Из тех самых кустов.

- Смотри, подполковник, ваш-то дает! – старший лейтенант Богуш протянул бинокль Кордебалету.

Кордебалет, он же подполковник Афанасьев, махнул рукой и достал свой бинокль.

- Это ваш дает.

Они залегли в кустах, чтобы в случае чего прикрыть своих командиров, которым приспичило уединиться в столь неожиданном месте. Но прикрытия пока не требовалось, и они на всякий случай, не сговариваясь, решили остаться и понаблюдать. Благо наблюдать было за чем.

То, что Согрин запал на этого «дракона», не было неожиданностью для Кордебалета. Между ними уже давно воздух искрился. А вот Богуш, видно, немного ревнует своего командира, который сейчас отдается полковнику. Видно, он еще не удостоился благосклонности Клишина.

- Товарищ подполковник! – снова зашептал Богуш. – Они долго так смогут?
- Долго, - кивнул Кордебалет. Уж в своем-то командире он был уверен. Неоднократно на себе испытал.
- Товарищ подполковник, можно вопрос?
- Можно.
- А почему все-таки Кордебалет?
- В свое время все узнаешь, Робин, - усмехнулся подполковник.

И обнял старлея за талию, притиснул к себе. Все равно стояк такой, что в штанах тесно, да и парнишка весь горит. Он моложе, ему трудно контролировать себя. Так что сопротивления он здесь не встретит.

- Продолжай наблюдение, - шепчет Кордебалет и ложится прямо на снайпера. Старший лейтенант краснеет, но не сопротивляется. А он так ничего, странно, что Клишин до сих пор не добрался до него. Значит, сегодня до него доберется подполковник Афанасьев. И как следует развлечется со старлеем.

Кордебалет ловко расстегнул ремень Богуша и нащупал у себя в кармане «разгрузки» тюбик вазелина.

- О чем думаешь? – спросил Согрин. Окончательно вымотав друг друга, они лежали на камнях, натянув успевшие подсохнуть штаны.
- О картошке, - вздохнул Клишин. И, наткнувшись на удивленный взгляд полковника, уточнил: - О жареной. С салом.
- Да, неплохо бы, - согласился Согрин, проголодавшийся после секса. – А то в части опять макаронами с тушенкой кормят… А ты приезжай ко мне! Картошки пожарим, и все такое…
- Звучит заманчиво… Все, я приеду, не отвертишься!