Полупустая бутылка водки чуть не упала с края табуретки, оборудованной под придиванный столик, когда Андрей в очередной раз явил миру свою шикарную реакцию, которая не подводила его даже после крепкого алкоголя. Его напарник, а теперь, ну, то есть, в конкретной данной ситуации и собутыльник, удивленно икнул, ткнув пальцем в бутылку, чуть снова её не сбросив с поверхности, после чего, участковый заботливо передвинул её в центр.
- Фролов, ты че этот...Чак Норрис что ли? Всё прям одной левой!.. - протянул Игорь, потянувшись к бутылке, чтобы разлить им по новой. Андрей вместо ответа только рукой махнул, пододвигая свой стакан ближе, тем самым давая свое согласие на продолжение.
Фуражки и кители остались покорно висеть на вешалке, а из-за не спадающей жары рубашки полицейских были расстегнуты почти до середины. Лето выдалось душным и невыносимо горячим, весь район плавился, сходя с ума. Казалось, даже уровень преступности резко снизился — никому не хотелось вылезать на улицу, даже ночь не давала желанной прохлады.
Свистунов привычно спасался то водкой, то пивом, которые считались у него панацеей от любых болезней и жизненных напастей, как уже успел отметить Андрей за почти год работы на «Молоте». И столько раз Игорь предлагал самому Фролову присоединиться, последний даже со счета сбился. И сегодня, казалось бы, стоило совершить обход по району, но градусник, кажется, расплавился, остановив ртутный показатель где-то в районе сорока градусов выше нуля. Раз уж обстоятельства складывались исключительно в пользу того, чтобы забаррикадироваться в участке с парой бутылок беленькой, аргументов, противостоящих им, не осталось. Фролов ещё раз взвесил все за и против, и...согласился.
А сейчас они сидели рядом на диване, развалившись, чтобы телам доставалось больше воздуха и лениво перебрасывались подколками в адрес друг друга. Такая манера общения стала уже настолько привычной, что теперь Андрей с большим трудом вспоминал то время, когда не было в его жизни ни района Красный Молот, ни местных бандитов Артура, ни авторитета Сыча, ни даже прохиндея-участкового Игоря Свистунова.
Очередная стопка водки была опрокинута, уже без тоста. Говорить было лень, даже думать было лень, но отчего-то мысли, формировавшиеся в воспоминания, клубились в голове Андрея словно сигаретный дым.
Тёплым приемом «Молот» Фролова не наградил. Бывший опер даже усмехнулся — говорящая, однако, фамилия ваша, товарищ спальный район. В голове как старая кинолента вертелись события прошлого лета, а, казалось, прошла целая жизнь...Впрочем, это и была та жизнь — новая, самое начало которой он и успел прожить. А кроме неё и не было ничего больше. А, может, и было...Любовь, уголовный розыск, Веня...
Сидевший рядом с Андреем, Игорь жестко ткнул напарника в плечо.
- Ты че это, уснул что ли? Проснись и пой, водка кипятится. - он каким-то подозрительно уверенным движением разлил по ещё, вручая Фролову рюмку. - Я же такой тост приготовил.
- Прям-таки и приготовил? - лениво промурлыкал второй участковый уполномоченный, с трудом приоткрывая один глаз, но рюмку все-таки взял. Язык заплетался от жары, но больше от водки. Плавный и мерный ход мыслей прерывать не хотелось, но ещё меньше хотелось сейчас спорить со Свистуновым, которому в голову попала какая-то идея. Сейчас дешевле было согласиться. - Валяй.
- Андрюха, я че подумал-то... - Игорь сел, повернувшись корпусом к Фролову, который от удивления даже открыл второй глаз, глядя на Свистунова. - У нас же дата с тобой. Круглая, можно сказать!
Глаза напарника возбужденно заблестели, глядя в упор, в глаза Андрея, который, в свою очередь, недоуменно смотрел на Игоря.
- Ага, дата. Игорёк, ты че, какая ещё дата?...
- Фролов, ты че реально-то такой деревянный! Хосспади, я уж подумал, что ты стал нормальным человеком за этот год! - лысый участковый с силой пристукнул своей рюмкой о рюмку своего симпатичного собутыльника с удивительно правильными чертами лица. - Ты же пришёл к нам на район ровно год назад! Как за это не выпить-то?..
- Да ты чё, Игорёк, какой это тебе праздник, поди до сих пор дни в календаре зачеркиваешь у себя в ежедневнике, - рассмеялся Андрей, но осёкся, встретив взгляд Свистунова. В нём отразилась такая искренняя обида, что участковый замер, не зная, как продолжить.
- Гад ты, Фролов, - тихо сказал Игорь, глядя в рюмку. Голос был твердым, словно он и не пил до этого не капли, - С тобой как с человеком, а ты...
Игорь Свистунов был совершенно уникальным человеком. За всю свою жизнь, в период оперативной службы, а позже и работы участковым, Андрей Фролов успел многих повидать и узнать, наблюдая за характерами и поведением людей, но лысый участковый все равно не мог сравниться ни с кем. За год было бы слишком долгим перечисление всего, что он умудрялся выкинуть — от совершенно искренних подстав до фантастического везения (вспомнить хотя бы победу в конкурсе участковых!). Этот человек не страдал алкоголизмом, он определенно им наслаждался, и был убежден в одной простой истине: где бы ни работать, лишь бы не работать, а самое главное, ей он следовал максимально чистоплотно. Он был далеко не так прост, не умен, но изворотлив и изобретателен. И ни в коем случае не был таким рохлей, каким казался на первый взгляд. После ситуации с Дубиной Андрей убедился в этом раз и навсегда.
Свистун, как звали его на районе, невзлюбил своего нежданного напарника с первой же секунды, пытаясь всеми правдами и неправдами сжить его с района. На тот момент Фролов сам только и делал, что мечтал о том, что Достоевский, как в миру звали непосредственного начальника, подпишет рапорт об увольнении, и бывший опер с чистой душой отправится работать в ЧОП, а точнее, грести деньги лопатой. Но судьба, как оно всегда и случается, повернулась к Андрею не то чтобы задом, а вполне себе причинным местом, и вот уже, оказывается, год прошел...
Забавно было то, что они через многое прошли с Игорем — не с каждым другом столько приходится на долю. И их отношение друг к другу изменилось если не на кардинально противоположное, то очень к этому близкое. Конечно, Свистунов и пальцем о палец не ударил бы, чтобы постараться поменяться, но он и сам не замечал, как рядом со своим образцовым напарником поднял собственную планку. А Андрей? Похоже, он действительно начал жить проще, как и стоило. Радоваться таким вещам, которые пронеслись бы мимо него в водовороте жизни безумного мегаполиса...
Какой-то секунды хватило на то, чтобы выпить стопку водки, решительно поставить её на табуретку и повернуться к Игорю, глядя в его глаза.
- Игорёк, я пошутил, ну чего ты!.. - Фролов протянул руку, чтобы коснуться плеча товарища, но в это мгновение мир пошатнулся, резко меняя своё положение, переворачиваясь на девяносто градусов. Моргнув, не успевая понять, что произошло, Андрей глотнул ртом воздух и увидел прямо над собой лицо Игоря, который, наклонившись, смотрел прямо в глаза своему собутыльнику.
- А не учили тебя, Фролов, что над чужими чувствами нехорошо смеяться, а? - глаза Свистунова блестнули, и бывший опер невольно сглотнул, не в силах отвести взгляд, как под гипнозом. Он мог бы легко сбросить с себя своего напарника, который был в совершенно иной весовой категории, даже пьяный, но он лежал, пытаясь фокусировать взгляд прямо в его зрачках, едва ли не затаив дыхание. Всё это происходило так быстро и странно, что Андрей не успел и ответить...
- Ты, Фролов, наверное думаешь, раз ты такой смазливый и крутой, так все тебе можно.. - Игорь резко сжал ворот рубашки Андрея обеими руками, дергая на себя и облизнулся. Светлые глаза смотрели решительно, и, хотелось бы, чтобы чуть насмешливо, но он был абсолютно серьёзен, - а вот и нет, Андрюха, мы тут тоже люди. Я — тоже человек! И я больше не могу.
Андрей не сразу понял, что горячие губы Игоря целуют его собственные, жадно углубляя поцелуй, не давая даже сориентироваться... Фролов только и успел взмахнуть руками и ударить пару раз Свистунова по спине, но того это даже не проняло, не то что остановило. О серьёзных намерениях участкового Андрей уже понял по тяжелому горячему дыханию, по уверенным ласкам сильных рук, скользнувших под рубашку лежавшему на спине оперу. Бывшему, конечно.
Последняя осознанная мысль Фролова была о том, что ласки Игоря настолько умелые, насколько Андрей даже представить себе не мог. Не зря же он тут на девках тренировался...
А потом был водоворот ощущений. Незнакомых, безумных, сводящих с ума. Горчащих на губах каплями алкоголя и стекавших вдоль позвоночника обжигающими каплями пота. Воздух в комнате вспыхнул, лишая возможности кричать, даже дышать, жадно глотая ртом...
Андрей Фролов открыл глаза. Потолок был на месте и диван под ним оставался стоять все так же. Разве что, стоял немного под углом к стене, но это было, конечно, поправимо. Непоправимо было теперь то, что лежало рядом и курило, довольно делая затяжки, выпуская колечки сигаретного дыма в воздух, словно рисуя какие-то знаки. Мысли...
Бывший оперуполномоченный перехватил руку Игоря, которая, после нехитрого принуждения, поднесла сигарету не к губам её обладателя, а к губам участкового Фролова, который сделал глубокую затяжку, мягко обхватив фильтр губами. В ответ на такую дерзость вторая рука Свистунова ловко притянула Андрея, вынуждая его положить голову Игорю на плечо.
Губы невольно дрогнули в блаженной улыбке, но теперь уже Андрей не мог промолчать, нарушая ночную тишину.
- И это ты больше всех доставал меня после той истории с киллером: «Знаешь ли ты, что про тебя в районе все говорят?».. - хриплый голос дрогнул, пришлось облизнуться и сделать глоток водки прямо из бутылки, которая была уже по счету...какой-то.
Игорь повернул голову и некоторое время смотрел в чуть мутные глаза Фролова, а потом искренне улыбнулся в ответ, растянув губы в простой и фирменной:
- Так я че, просто так спрашивал что ли?...
Свистунов среагировал быстрее, и ответить Фролов уже не успел, только протестующе взмахнув рукой, едва не уронив бутылку водки, стоявшую на полу около дивана. Которая, кстати, кажется, оказалась наполовину полной.