- Ну что ж народ-то никак не уймётся у нас, а, Пётр Антонович? – Тимофей вошёл в кабинет уголовного розыска и прошёл к своему месту, раздражённо кидая папку с новым
делом на стол.
- И что там у нас? – майор Волков снял очки, приподнимая брови, - на этот раз?
- И снова эта группа риска родная, - Тимофей потёр переносицу, - очередной убивец проституток объявился. Мне кажется, что мы собираем их каждый год, прямо как урожай.
Пётр Волков усмехнулся и покачал головой.
- Ну и что там, каковы подробности?
- А вот сейчас и будем узнавать. – Тарабрин поднял трубку телефона и набрал номер. Через некоторое время выражение его лица изменилось, отразив крайнюю степень удивления.- Что?...
- Ну не томи уже давай! – Волков поднялся, подходя ближе, чуть склоняясь над капитаном и телефоном. Последний положил трубку.
- Вот что, Антоныч. Это просто жесть какая-то получается. Из всех троих проституткой была только одна. А две другие были только одеты очень похожим образом.
В помещении повисла неловкая тишина. Настолько, что Волков поспешил нарушить её, быстро надевая куртку.
- Так, Тимофей, срочно едем на последнее место преступления. Это что-то новенькое…
Насколько новым было это дело, Тимофей Тарабрин судить не решился, отмахнувшись от внезапно накативших воспоминаний. Однако, он заставил себя тут же забыть об этом. Дела давно минувших дней не оставляли сомнений, что этот случай – действительно что-то новое в их практике. Нужно было внимательно изучить все убийства и места преступлений, чтобы уже потом на их основе делать какие-то выводы.
Результаты получались странными. Это, пожалуй, было самое мягкое из возможных определений. Ни улик, ни отпечатков – словно ничего и не было, будто сама смерть приходила забрать женщин с собой. Майор Волков нервничал, у него который день было плохое настроение, да и Тима не шутил так часто, как прежде. Варвара пожимала плечами и только разводила руками, похвастаться действительно было нечем.
- Что же получается, Антоныч, придётся ждать следующего убийства?... – Тарабрин задвинул ящик стола и сложил руки в замок.
- К сожалению, Тимочка, случается так, что поймать преступника нам помогают его жертвы… - Волков помолчал и выразительно посмотрел на напарника, чтобы тот начинал собираться домой.
- Ох не нравится мне это дело, Антоныч… - невесело протянул капитан, и на этот раз было абсолютно непонятно, шутит он или же говорит серьёзно, - нутром чую, нехорошее оно. Понимаешь?
- А чего тут не понимать-то, Тим? – майор усмехнулся и поднял взгляд на Тарабрина, - у нас что, бывают хорошие дела?

Крупные пальцы, одетые в дорогие перстни, негромко побарабанили по деревянному подлокотнику дизайнерского кресла.
- Подойди сюда, Алексей.
- Конечно, Роман Константинович. – высокий молодой человек в чёрном костюме, который сидел на нём идеально, и белой рубашке, подвязанной чёрным галстуком, сделал несколько шагов к креслу, вставая перед сидевшим в нём мужчиной, - Вам что-нибудь требуется?
- Лёша… - пальцы крепко сжались в кулак. – Срочно разузнай мне, почему не принимает Каретников. Ты сам понимаешь, дело не терпит отлагательств ни на мгновение. А прошло уже столько времени! – мужчина раздражённо стукнул кулаком по лакированному дереву.
- Так это… - светловолосый парень слегка качнулся, переминаясь с ноги на ногу, - может быть, мы вам какого-нибудь другого врача найдём? Более надёжного?
Тишина в кабинете зазвенела в ушах и показалась вечностью. И без того тонкие губы Романа Константиновича превратились в узкую ниточку.
- Считай, что я этого не слышал, Алёша. – в голосе появились металлические нотки. – Достань мне Антона из-под земли. Деньги для меня не играют никакой роли. Сколько бы это ни стоило – чтобы завтра я смог с ним встретиться.
- Всё понял, - кивнул парень, быстрым шагом выходя из помещения, прикрывая за собой дверь.

- Ничего не понимаю… - майор Волков потёр переносицу, внимательно вглядываясь в судебно-медицинские заключения по жертвам, - Все три были убиты одинаково, зарезаны крупным холодным оружием, скорее всего, ножом. С этим всё ясно. Наркотики обнаружены только в крови одной жертвы.
- Дай угадаю, - перебил его Тарабрин, - той, что самая ни на есть проститутка?
- В точку, капитан, - кивнул Пётр Антонович, откладывая папки с делами на край стола. – И то, что мы сейчас должны делать – установить хоть самую мизерную связь между ними. Рыть носом землю, вот как это называется.
- Да уж, весёленькое дельце… - пробормотал Тимофей, открывая на компьютере большую базу данных по точкам торговли собственным телом. Внутренний голос как заведённый твердил ему, что всё будет куда сложнее, чем кажется. Об этом говорят хотя бы две девушки, которые не были проститутками – ни у каких сутенёров они не числились, да и по состоянию здоровья и ряду физиологических особенностей было видно, что они – часть чьих-то идей безумного маскарада. Карнавала смерти, который, как ни странно, навевал определённые воспоминания.
По позвоночнику капитана скользнули прохладные мурашки, и он закрыл вкладку. Как только щёлкнула мышка, телефон Волкова подпрыгнул и разразился резким звонком, отчего Тимофей коротко вздрогнул.
- О господи… - пробормотал майор, поймав аппарат, поднося его к уху, - Волков слушает. Что? Час от часу не легче… Сейчас будем.
Он положил мобильник в карман и побарабанил пальцами по столу, поднялся и взял портфель, надевая панамку на голову.
- Ещё один труп, Тимофей, собирайся.
Капитан поднял голову, встал из-за стола, проверяя удостоверение и пистолет, легко надевая свою кожаную куртку.
- Очередная проститутка?
- Куда интереснее, Тима, - усмехнулся на выходе Пётр Волков, - любитель проституток.

Звук гулких шагов разносился по длинному коридору с высоким потолком. За каменными колоннами залегли первые тени, но золотистый солнечный свет ещё падал на гладкий пол через оконные проёмы. Два человека остановились в тени, около широкой деревянной двери.
- Надеюсь, вы осознаёте, что вы делаете… - тихо сказал первый голос. Шаги остановились.
- Это не ваше дело. – отозвался второй, сухо и чуть хрипло.- Сделайте то, что вас попросили сделать. Надеюсь, вы понимаете, что все бумаги должны быть оформлены таким образом, чтобы ни у кого не возникло и сомнения…
- За кого вы меня принимаете, - недобро усмехнулся первый, вновь начиная шаг – лёгкий и звонкий, вероятно, из-за новых набоек на осенних туфлях. Второй же пошёл тяжело и чуть прихрамывая, но так же быстро.
Два силуэта скользнули за первую решётку, запирая её за собой и лишь потом только отпирая следующую. Когда впереди осталась последняя дверь, закрытая металлическими прутьями, первый мужчина обернулся ко второму, вглядываясь в его лицо, которое не выражало ровным счётом ничего, словно маска.
- Надеюсь, вы…
Резкие, нервные ноты оборвались в сжатом воздухе помещения. Ключ повернулся в ржавом замке, отпирая мощную решётку. Охранник, сидевший у дверей, отдал честь. Первый тихо, но очёнь чётко сказал: « Камера двадцать семь», и конвоир, поднявшись со стула, пошёл в сторону камеры. Мужчина со звонкими шагами как-то внутренне сжался и отчего-то поймал себя на том, что считает удаляющиеся шаги. Лицо его спутника по-прежнему не выражало ничего, кроме ледяного спокойствия.
В конце коридора стих звук шагов и зазвенели ключи. Скрипнула металлическая тяжёлая дверь камеры.
- Каретников, на выход!
Недоверчивая тишина повисла во всём помещении. Первый почувствовал, как тяжело бьётся его сердце. Как стучит, заходясь в бешеном ритме.
- С вещами, Каретников!
Прошло всего несколько минут, но им всем они казались вечностью. Возможно, именно это ощущение вечности и стоило бы назвать унисоном, однако, это было куда более тревожное ощущение.
Две фигуры на этот раз показались в конце коридора. Они медленно приближались к решётке, и первый хотел отвернуться, но не мог отвести взгляд от слегка ссутулившегося мужчины со спортивной сумкой в руках. От его улыбки, чуть смущённой, слегка приоткрытой, но от этого становящейся жуткой.
На лице второго мужчины, который всё это время стоял рядом, не проявилось ни единой эмоции. Однако в глазах отразился целый спектр эмоций положительного оттенка. Это было странное, и в то же время, пугающее зрелище – абсолютно несвойственные этому лицу выражения.
Причудливая игра света и тени от решётки на бледном лице Каретникова только ещё ярче выделила горящие глаза, очерченные тёмными кругами.
- Здравствуйте, Роман Константинович… - баюкающий, вкрадчивый и очень мелодичный голос скользнул по узкому помещению коридора, будто обволакивая. Первый мужчина в аккуратном костюме и осенних ботинках отвернулся. – Надеюсь, вы прошли тот курс, который я вам назначил? Это очень хороший препарат…очень.
Уголки тонких пересохших губ дрогнули вверх. Маска улыбнулась.

- Горенков Вячеслав Игнатьевич, владелец сети магазинов хозяйственных товаров. – Варвара Филатова вытерла лоб тыльной стороной ладони, затянутой в белую стерильную перчатку. На её лице было столь красноречивое выражение, что майор Волков и капитан Тарабрин невольно переглянулись.
- Ну, а каковы подробности? Что интересного? Разборки? – Тимофей огляделся, сунул руки в карманы. Перчатки он забыл в машине, а на улице становилось всё холоднее.
- И с каких же пор у нас разборки проводятся таким оригинальным способом, а? – криминалист усмехнулась.
- Каким способом, Варь? Ну не томи, - Волков наморщил нос, посмотрел на неё, то ли умоляюще, то ли укоризненно. Та картинно закатила глаза.
- А вот, мальчики, любуйтесь, и сами скажите мне, что это за способ такой интересный. – ловкие одним взмахом откинули простынь, которой уже был накрыт труп. На ней в области головы уже растеклись кровавые пятна. Оба милиционера склонились над телом.
- Его что…засверлили?! – брови майора непроизвольно взлетели вверх. Он перевёл взгляд на Филатову.
- Именно что, Петенька, - не без сарказма отозвалась Варвара, - засверлили.
- Ужас-то какой… - пробормотал Тимофей, поёжившись. – Вот так и открой магазинчик-то. И вообще, с какой стати нам отдают дело, когда на нас и так три трупа? Чем Лапин занят?
- Майор Лапин в отпуске. – кисло ответил Волков, не отрывая взгляда от трупа. – придётся брать, постепенно разберёмся.
Тарабрин только удручённо вздохнул и медленно пошёл вдоль заграждающей ленты, внимательно смотря себе под ноги с обеих сторон.
- До экспертизы ничего сказать не могу, - серьёзно сказала Филатова. – Чуть позже определим и диаметр дрели, и характер нанесения повреждений. Но, скажите пожалуйста, какая дикость. Ведь ни пальчиков, ни следов рядом не обнаружено – убийца отлично знал, что делает. Либо кто-то за ним хорошо прибрался.
Волков потёр ладонью затылок и вновь посмотрел на место преступления. Это был двор довольно большой гостиницы, достаточно дорогой, но вполне доступной для широких масс. Людей было в ней много, и даже здесь всё время туда-сюда сновал персонал; для них, казалось, ничего не произошло – они должны были продолжать выполнять свою работу.
- Да уж, поток тут вполне ощутимый… - задумчиво протянул следователь, - каким же таким образом убийце удалось незаметно убить и перетащить тело сюда? А если он убил здесь – каким образом убитого вообще пропустили во двор для служащих отеля? Очень странно… - он обернулся к стоящему рядом сержанту милиции, - попросите, пожалуйста, записи с камер.
Тот кивнул и отправился выполнять задание. В это же время подошёл Тарабрин, закончивший осмотр территории.
- Знаешь, Антоныч, ещё чуть-чуть и мне начнёт казаться, что этот уважаемый господин засверлился сам, а потом проглотил дрель, в самую последнюю секунду. Может, вскрытие нам это подтвердит, а?...
- Да ну не смешно, Тимофей! – раздражённо отмахнулся Волков, - Лучше думай. Не бывает необъяснимых убийств. Это точно не самоубийство, хотя бы потому, что нет орудия убийства.
- Ты, Тимочка, конечно, мог бы предположить, что оно замаскировано под убийство, - подняла палец вверх Варвара, - но угол ввода сверла даже на глаз определяется как такой, при котором самостоятельно человек бы себя не засверлил. Даже если бы очень хотел.
- Варя, дай-ка мне паспорт этого бывшего гражданина… - задумчиво пробормотал майор Волков. – Горенков, Горенков…Что-то знакомое.
Пальцы его быстро пролистнули первые страницы, останавливаясь на развороте о семейном положении.
- Точно! Чёрт побери, он!
- Да кто же? – Варвара подошла ближе, заглядывая через плечо старшего следователя. Тимофей обернулся, внимательно посмотрев на начальника.
- Горенков этот! Он муж второй убитой девушки, Горенковой Елены Алексеевны. Той самой, которая была переодета под проститутку. Ну или просто очень вызывающе одета. Кстати, возможно, маньяк наш просто перепутал их… - невесело усмехнулся майор.
- Уж конечно, перепутал. Что-то сдаётся мне, что мужа он не перепутал. – язвительно бросил Тарабрин, отворачиваясь. Где-то внутри неприятно засосало. Происходящее напоминало кусочки разноцветной мозаики, которые каким-то образом должны были соединиться в единую картину. Но нехорошее предчувствие не оставляло его, хотя и было крайне абсурдным.
- Ну просто праздник какой-то. - хмыкнула Филатова, вновь наклоняясь к своему чемоданчику. Клубок становился всё более запутанным, а время, как назло, всё сильнее наступало на пятки.

Уже после того, как капитан Филатова уехала в морг на вскрытие, Волков и Тарабрин отправились в кафетерий, на обед и обмен новыми мыслями.
- Тима. – после некоторого молчания начал майор, - Я вижу, что у тебя прямо голова пухнет от каких-то соображений. Давай-ка, я считаю, пришло время их озвучить.
- Антоныч… - Тимофей сделал глоток компота и посмотрел на своего напарника, - вот прав ты, не даёт мне покоя мысль. Если бы я не знал, что Каретников сидит, я бы подумал…
- Тима! – Волков легко хлопнул ладонью по столу, прерывая его на полуслове, - ну что ж тебе твой Каретников покоя не даёт! Давай уж как-нибудь пореальнее, ну? Врач в тюрьме, надёжно и надолго. У него разрешение на досрочное освобождение не раньше чем через пять лет. А ещё даже толком года не прошло, ну ты о чём говоришь?
Тарабрин отвернулся, прищурившись, посмотрел на яркий белый прямоугольник окна.
- Это так, Пётр Антоныч, всё так. Но ты сам подумай, имитация проституток налицо, плюс этот муж ещё засверленный…Он же хирург!
- Товарищ капитан, давайте не будем фантазировать, - строго отозвался майор Волков, допивая чай, - Во-первых, у Антона Каретникова был совершенно иной план и очень определённый мотив. Он маскировал своё убийство под действия абсолютно реального маньяка. А во-вторых, он хоть и человек с психическими отклонениями, но не серийный убийца.
- Откуда ты знаешь!.. – попытался защититься Тимофей, но получилось уже не очень уверенно. Действительно, с чего бы вдруг ему сейчас думать о преступнике, который уже довольно давно находится за решёткой. Но внутри всё равно что-то зудело, не давало покоя никак, хотя это и шло наперекор любой логике. – Вон, сколько людей умерло под его ножом, откуда тебе знать, уж не специально ли он убивал!
- Так, хватит. – отрезал Волков, - ещё мы силы и мысли на уже пойманного преступника не тратили. Думай, Тимофей. Все ответы мы найдём исходя из этих убийств. Ищи здесь, а не там, понял?
- Да понял, понял… - протянул капитан, уткнувшись в свою тарелку, стараясь выбросить из головы лишние соображения, которые, как было уже понятно, не имели к делу никакого отношения.

Ноги сами несли Тарабрина по улицам Москвы. На город спускались густые сумерки, и кое-где зажигались тусклые, желтоватые глаза фонарей. Поток машин не уменьшался, но, однако, казалось, что жизнь немного замедлилась. Пешеходов становилось всё меньше, люди шли, кутаясь в куртки и шарфы, открывали зонты – на улице начинался дождь.
Тимофей знал, что завтра с утра предстоит ещё более серьёзная и напряжённая работа, что вставать, конечно, ни свет ни заря, но он не торопился домой. Капитан милиции едва ли не специально замедлял шаг, осматриваясь по сторонам, вдыхая полной грудью прохладный воздух. Он проходил мимо жилых домов, мимо вереницы магазинов, которыми были утыканы все первые этажи. Тарабрин свернул в какой-то переулок, прошёл по бульвару, наступая на опавшие мокрые листья, яркими жёлтыми кляксами разбрызганные по асфальту.
Оперативник прошёл мимо очередного дома – здесь была целая череда сохранившихся особнячков, отремонтированных, выкупленных новомодными бутиками и фирмами. Но что-то заставило его остановиться и даже обернуться назад. Что-то в этом доме было не так… Что-то на долю секунды бросилось в глаза, что-то царапнуло, и заставило вновь искать взглядом. Тима прочитал название, темнеющее над крыльцом.
«Новая хирургическая клиника». Ничего особенного, ни в названии, ни в самих буквах. И всё бы ничего, кроме одной маленькой детали, от которой сердце капитана пропустило два удара. Маленький флюгер в форме кареты крутился слева от двери, приводимый в движение холодными порывами ветра.
Тарабрин сбросил с себя оцепенение. Что за глупость такая, так реагировать на обычные вещи? Ну, подумаешь, мало ли какие совпадения встречаются в жизни. Однако, капитан почувствовал почти непреодолимое желание подойти и рассмотреть металлическую табличку, закреплённую рядом с входной дверью.
«Главный хирург: Мартынов В.А. Консультации по понедельникам и четвергам. Время…». Тимофей спустился по ступенькам назад, рассерженный на самого себя. Ну откуда взялась эта глупая паранойя? Подумать только, доблестный сотрудник милиции. Может быть, он действительно настолько устал? Иначе как объяснить эти не дающие покоя вспышки в памяти?
Из приоткрытого окна соседского дома, простой серой «хрущёвки», доносилась музыка, трогательная, почти душераздирающая – как последний, контрольный выстрел из прошлого. Прошло столько лет с той самой злополучной поездки Москва-Петербург-Москва, а он помнил эти слова, как сейчас.
«…Не ломай сирень в саду, не ищи меня напрасно, не мое ты, видно, счастье, ворожи-не ворожи...» - тихо лился по опустевшей улице голос. Тимофей уже почти бежал вперёд, вдоль домов, дальше по бульвару - чтобы только больше не слышать этих слов.

Сильные руки опустили чужую рубашку вниз, расправляя ткань.
- Ну что же, Роман Константинович, я вижу положительный прогресс. Думаю, всего одна операция, и вы навсегда забудете про эту неприятность.
Красивые, чуть пухлые губы растянулись в услужливой улыбке, которая при ближайшем рассмотрении оставляла ощущение оскала. Лежавший на кушетке человек приподнялся, заправляя рубашку, удовлетворённо посмотрел на врача.
- Всё будет в лучшем виде, - мягко продолжал хирург, снимая перчатки, показывая, что осмотр закончен. Баюкающий голос плыл по помещению, словно сигаретный дым, - в том случае, если всё рабочее место будет в идеальном порядке. И, разумеется, хорошие, грамотные ассистенты. Вы, конечно, меня понимаете… – мелодичный, лёгкий, даже слишком естественный смех.
- Вы получите всё, что вам потребуется. – высокий мужчина одел пиджак. – Всё, что захотите.
Сидящая за столом фигура казалась ещё более сутулой оттого, что склонилась прямо к экрану монитора, на котором высвечивались кадры с результатами МРТ.
- Да, да, конечно… - прошептали губы, с которых так и не сошла жутковатая улыбка, - Всё что захочу.

Этим утром Тимофей, кажется, в очередной раз проклял свою работу. Встретила его Варвара с новостью о новом трупе, прям как хлебом-солью, с порога.
- Вовремя ты, Тимочка. Ещё один убитый у нас.
- Да что ты, Варвара Николаевна, неужели. Я-то думал, легко нам будет работать, весело! – ядовито хмыкнул Тарабрин, проходя к своему рабочему месту. – А где Волков?
- Рванул уже туда сразу. – капитан Филатова поставила свой чемоданчик, в котором была так называемая, «лабораторная тара», на стол и посмотрела на коллегу. – А ты что клювом щёлкаешь, Тима? Не выспался, что ли? Поехали давай, поехали.
Капитан Тарабрин уже перебирал в голове все возможные варианты. Но то, что он увидел, заходя в заброшенное здание то ли школы, то ли какого-то медицинского центра, было той самой последней каплей. Труп немолодого темноволосого мужчины в кожаной куртке и джинсах, был пристёгнут наручниками к батарее. По всей видимости, тот сидел на полу, привалившись к батарее, и в том же самом положении нашёл свою смерть.
- Ну что, Варенька, скажешь? – майор Волков склонился к женщине, присевшей к телу.
- Что бы такого сказать тебе, Петенька, утешительного? – задумчиво протянула криминалист, устанавливая пробирку в «палитру». – До более подробной экспертизы пока непонятно, связано ли это убийство с предыдущими, или нет. Орудие убийства и способ убийства иной, как видишь – он зарезан. Нужно делать вскрытие Но если связи нет, то эта тенденция нарастающего количества насильственных преступлений в нашем городе, Петь, однозначно меня пугает.
- А ты что скажешь, Тимофей? – Пётр Антонович обернулся к стоявшему чуть поодаль капитану.
А капитан застыл, словно соляной столб, обернувшийся на исчезающие в огне Содом и Гоморру. Взгляд его провалился внутрь, и воспоминания, как кинолента, мелькали перед глазами, выбрасывая на поверхность всё новые и новые мелочи, все подробности прошлых дел. Как будто память изо всех сил старалась найти любую, хотя бы мало-мальски подходящую замену тому, что на самом деле случилось как факт чуть меньше года назад, ранней весной.
Труп, прикованный к батарее. К батарее заброшенного медицинского центра. Тимофей непроизвольно сжал виски – голова заболела отчаянно. Словно некие шестерёнки заработали в ней с такой скоростью, что вот-вот весь механизм задымится и выйдет из строя.
- Тима!.. – глухой голос, словно издалека, еле-еле контактирующий со слухом, - Тима, тебе что, плохо?
Как в замедленной съёмке Тимофей начал опускаться, чтобы сесть, ощущая, как склизкая масса заполняет тело, тошнотой подбираясь к горлу. Перед глазами отчего-то стало мутно, и мир словно стал грязным, расплывчатым и очень дурно пахнущим. Однако, запах ему удалось определить достаточно быстро; это был нашатырный спирт, которым Варвара водила перед его носом. Сам он сидел на каком-то бетонном блоке и пытался сфокусировать взгляд на ней.
- Боже, Тимочка, что с тобой? – голос Филатовой не был ни насмешливым, ни саркастичным – она взволнованно открыла чемоданчик, доставая шприц с глюкозой.
- Так, - послышался взволнованный, и от того строгий голос Волкова, который всегда старался скрыть своё беспокойство, - Сейчас же езжай домой. Это приказ, ты понял меня, Тимофей? – и майор повернулся к водителю служебного «уазика», - Валера, отвези Тиму домой. Да проследи, чтобы он отдыхать пошёл, ясно?
Водитель Валера молча кивнул, выбрасывая бычок и садясь в машину. Капитан Филатова ещё раз внимательно посмотрела на капитана Тарабрина. Тот молчал. Он попытался было возразить, мол, всё в две минуты пройдёт, подумаешь, переутомился. Но дрожь в руках унять так и не удавалось, а опыт коллег позволял им выявлять подобную ложь безошибочно.
И вот сейчас Варвара собрала лекарства и медленно произнесла:
- Давай, Тим, без геройства и фанатизма, м? Тебе действительно нужно отдохнуть. Я знаю, навалилось очень многое, но ты можешь наделать глупостей. Нам нужна твоя свежая голова, иди отдыхай.
Тимофей Тарабрин только коротко и неопределённо качнул головой и полез в машину. Сел на первое сидение, пристегнул ремень и отвернулся к окну. Он сейчас не хотел ни о чём думать, тем более ни с кем разговаривать. Разум словно отказывался сопоставлять все факты, складывать кусочки мозаики в единую картину. Предательский, липкий страх закопошился в недрах стандартного, рабочего волнения. Все события последних дней штурмовали память милиционера, и что самое плохое, не давали ответов, порождая всё новые и новые вопросы, и неестественную, совершенно не свойственную капитану, паранойю.