Они мчатся по ночному шоссе.

Его голова лежит на коленях Стаса, и Стас придерживает его рукой за волосы. Они молчат, время вопросов и ответов кончилось, а может, еще не началось. Дэн не видит усмешку Карпова, он ее чувствует, и он не смеет пошевелиться, он старается дышать как можно реже. Он должен подчиняться приказам – таковы условия игры. Только Антошину все чаще кажется, что это уже не игра.

Он плывет по течению. Он не может угадать момент, когда Стас вдруг резко затормозит, расстегнет ширинку и кивнет: «Приступай!» Вот сейчас, сейчас… Но это всегда происходит неожиданно. Пусть и сегодня будет так же. Остается только закрыть глаза и плыть по течению, прижимаясь щекой к джинсам Карпова, пропахшим табаком и потом.

«Инфинити» тормозит, как всегда, резко. Голова Антошина дергается, но Карпов удерживает ее на месте, вцепившись в волосы Дэна. Больно. Пустяки.

Звук расстегиваемой ширинки.

- Приступай.

У Карпова уже стоит. Наверно, у него встает, едва мы садимся в машину, думает Антошин.

И он приступает. Поглаживает рукой, потом захватывает губами. «Инфинити» срывается с места, Антошин радуется, что не видит спидометр. И так понятно, что скорость зашкаливает. И Дэн почему-то спокойно думает о том, что в один прекрасный день – точнее, в одну прекрасную ночь, - они разобьются. Вот только смешно будет, когда его найдут с членом начальника в зубах.

Он знает: если тебя имеет Карпов, лучше расслабиться и получать удовольствие. Хотя трудно сказать, кто кого сейчас имеет. Стас сейчас во власти Дэна. Дэна и скорости. А Дэн во власти Стаса. Дэн знает, что неинтересно Стасу в койке, как нормальным людям. А только так, на полной скорости, - одной рукой вести машину, другую запустить в жесткие черные волосы Антошина. Что же, у каждого свой способ снимать стресс.

Возбуждение Стаса растет вместе со скоростью. И никто не имеет права остановиться – это тоже правило игры. Дэн делает свое дело – лижет, сосет, то забирая член Стаса глубоко, в горло, то отпуская на десятые доли секунды. Это совсем нетрудно. А Стас стонет, рычит, матерится – раньше Дэн и вообразить-то себе не мог, какие многоэтажные конструкции можно построить из довольно ограниченного набора слов. И снова жмет на газ.

Дальше и дальше, быстрее и быстрее. Время и пространство сворачиваются, перестают существовать. Карпов способен так кататься до утра. Железные нервы.

Он имеет право остановиться только тогда, когда услышит крик Стаса, когда почувствует во рту горьковатый вкус спермы, к которому он уже привык. Когда его снова больно дернут за волосы. Он знает, что должен проглотить – и это правило игры.

Теперь Карпов сбавляет скорость постепенно. И только теперь Дэн имеет право поднять на него глаза.

А потом Стас целует его. Долго, очень долго. Исследуя рот Дэна языком – будто хочет убрать все свои следы. Только потом Дэн долго полощет рот в туалете. И на вопросы Глухарева отвечает что-то невразумительное. Дэн знает, что в один прекрасный день они напьются вдвоем, и он все расскажет другу о своих ночных поездках с Карповым.

- Молодец, Антошин! Быстро научился!

Дэн пожимает плечами. Карпов просто так не похвалит.

- Завтра, Антошин. Только завтра я у тебя сосу.

А это уже что-то новенькое. Значит, испытывает на прочность. Но Дениса Антошина так просто не сломаешь.

- Пошел ты в жопу, Карпов!
- Не волнуйся, Антошин. До жопы тоже дело дойдет.